Понедельник – слишком тяжелый день, чтобы начинать с него неделю.

На самом деле понедельники не так уж и плохи, если у тебя не дерьмовая работа. Свою работу лейтенант  Хэнк Андерсон не то чтобы слишком уж обожал, но кроме неё в его жизни больше ничего и не было. Нет, она не была тем якорем, удерживающим Хэнка в мире живых - иначе он бы не играл со смертью с такой периодичностью, с которой он это делал на протяжении последних трёх с лишним лет. Но всё же работа была неотъемлемой частью его самого, заставляющей вставать по утрам и шевелиться. Шевелиться самому и шевелить шестерёнками в мозгах, чтобы совсем уж не заржавели.

Прошлая пятница подкинула лейтенанту Андерсону очередную пару новых дел с очередными трупами. Одно из дел Хэнк передал детективу Миллеру из убойного отдела, а за второе взялся сам.

Стэн Коберн, 42 года, бездомный, был обнаружен мёртвым группой подростков в заброшенном доме в пригороде Камдена. Предварительный анализ показал, что мужчина умер от множественных ножевых ранений не совместимых с жизнью в среду пятого января. Орудие убийства было обнаружено рядом с телом.
В этом же доме несколькими месяцами ранее также было обнаружено тело бездомного мужчины с аналогичными ранениями. Здание в тот раз перевернули вверх дном, собрали все улики и образцы ДНК, которых было предостаточно и опечатали. В данном доме, как и во многих других в этом округе, частенько околачивались как бездомные, так и наркоманы. Помимо человеческих ДНК при прошлом расследовании в доме были обнаружены и следы присутствия андроидов: пресловутыми надписями «RA9» были исписаны все стены одной из комнат.

Дело велось их участком, отделом по расследованию убийств. Раскрыть его так и не удалось. Несколько человек, ДНК которых было обнаружено в этом доме, помариновали некоторое время в участке, но за неимением достаточных доказательств и оснований для задержания их пришлось отпустить. Андроида (или андроидов) обитавших в этой развалюхе так и вовсе никто не видел, словно тот был призраком.

Сейчас же, когда было обнаружено тело Стэна Коберна, у дела были шансы на дальнейшее развитие. В доме не обнаружилось никаких новых улик, но зато у них появился свидетель, описавший внешность андроида, который здесь обитал два месяца назад. И это уже было довольно немало. Сердобольная местная старушенция, так неудачно пропустившая новости двухмесячной давности о трупе в одном из домов Кадмена, на этот раз оказалась возле телевизора в нужный момент.

По составленному фотороботу со слов свидетеля удалось установить следующую информацию:
Андроид модели WR600, предназначенной для обслуживания зелёных участков и сбора мусора.

Если бы это дело пришлось расследовать до революции, то у полиции возникла бы целая гора проблем с поиском подозреваемого, так как в городе было плюс минус пять тысяч андроидов данной модели. После того, как большую часть из них уничтожили в лагерях по утилизации, их стало гораздо меньше. Да и у «садовника», описанного старушкой была одна довольно примечательная отличительная черта в виде значительного повреждения левой стороны лица. Огромный шрам на пластиковом фейсе подозреваемого андроида был словно подарок на недавно прошедшее Рождество. Очень кстати.

Был ли это их убийца или нет - стоило еще выяснить. Тут, как говорится, бабка надвое сказала. Но это была пока что самая существенная зацепка в деле и её необходимо было отработать по всем статьям.

За домом, в котором было обнаружено тело, установили круглосуточную слежку. Вот только сроки по данной мере капитан Фаулер установил слишком жёсткие. Максимум неделя, после чего патрули снимались с этого района. Их департамент зашивался в целом ворохе нераскрытых дел и растрачивать ресурсы на подобные мероприятия было нерационально. Хэнк это прекрасно понимал. Как и понимал то, что навряд ли их убийца нарисуется на месте преступления не то что в ближайшее время, а вообще. Впрочем, лейтенант Андерсон не был в этом так уж уверен. Если бы убийцей был человек, то это одно дело. Когда в деле фигурирует андроид, то поди пойми что от него ожидать. Для Хэнка всё еще было тёмным лесом большая часть моментов, касающихся этих пластиковых ребят. Во всех расследуемых им делах по девиантам прослеживалась закономерность в мотивах преступлений. Все проходившие по делам девианты либо защищались, либо оборонялись, либо защищали кого-то. Да, двадцать восемь ударов ножом не совсем уж типичный случай для самозащиты, но тем не менее…

Нынешнее же дело немного выходило за рамки сценария с самозащитой. Сначала один убитый, через два месяца другой. Это еще не тянуло на серийность, но уже было где-то рядом. Могут ли андроиды-девианты быть серийными убийцами? Если да, то чем они руководствуются при этом? Каковы мотивы?

Понедельник – слишком тяжёлый день, чтобы начинать с него неделю.

Хэнк ушам своим не верит, когда позвонивший ему патрульный МакНейл говорит о том, что подозреваемый по делу на Кадмен стрит задержан и транспортируется в участок для допроса. Подобный случай будто бы из области фантастики. Чистой воды фарт и везение. Стоит, наверное, прикупить лотерейный билет в обеденный перерыв, раз уж удача сегодня на стороне лейтенанта Андерсона. Или можно сделать внеплановую ставку у Педро Аадбара, наверняка она выстрелит как нужно. Вдруг подфартит еще разок, и он выиграет кругленькую сумму. Правда, Хэнку круглую сумму и тратить особо-то не на что. Ему хватает на жизнь того, что он зарабатывает. А каких-то амбициозных планов и трат в его жизни не предвидится. Больше нет.

Подозреваемого андроида привозят через несколько минут после звонка. МакНейл еще какое-то время возится с протоколом по задержанию и передаёт его лейтенанту Андерсону перед тем, как тот отправляется в комнату для допросов, где его уже дожидается тот самый андроид модели WR600.
На то, что это именно тот андроид, который им нужен, указывает его развороченная половина лица. Левая - всё как на фотороботе. Принимай в допросе участие детектив Рид, то от него бы наверняка уже последовал комментарий по типу: «Ну и урод» или какой еще похуже. Хэнк же не собирается выдавать подобных комментариев. Но вопросы относительно того, как именно андроид получил подобные повреждения, он обязательно задаст.

Лейтенант молча опускается на стул напротив подозреваемого и открывает отчёт, пробегая по нему глазами. Ничего особо интересного в нём нет. Задержание произошло в доме, где были совершены убийства. Подозреваемый не сопротивлялся аресту и, конечно же, отрицал свою вину.
Хэнк тяжело вздохнул. Допросы андроидов давались лейтенанту, как впрочем и любому другому человеку, не очень хорошо. Вытаскивать признания из «железок» хорошо получалось лишь у Коннора. Но Коннор сейчас был занят другим делом, и Хэнку необходимо было как-то справляться самому. Не довести подозреваемого до самоуничтожения из-за повышенного уровня стресса. Поди пойми на сколько этот уровень стресса повышен у сидевшего напротив андроида. Диод горел красным. Естественно, а как иначе? Они ведь не на курорте.

- Итак, приступим, - Хэнк устремляет внимательный взгляд на подозреваемого. Навряд ли с ним сработает классическая тактика допроса по технике Рейда, но если не сработает она, то не сработает и никакая другая. – Меня зовут Хэнк Андерсон, я лейтенант полицейского департамента Детройта. Как твоё имя? У тебя ведь есть имя или же мне обращаться к тебе - модель WR600?
Как и ожидалось, молчание в ответ. Что ж, никто не говорил, что будет легко.

Прямая конфронтация – первый шаг тактики Рейда.

- Ты знаешь, почему ты здесь? Причину твоего ареста? В доме, в котором ты обитал, было обнаружено тело Стэна Коберна с множественными ножевыми ранениями. Бездомный мужчина был убит пять дней назад. А пару месяцев назад там было обнаружено еще одно тело бездомного. И знаешь что? Свидетели очень чётко обрисовали андроида, отирающегося там всё это время. Помимо свидетелей у нас достаточно и других доказательств того, что именно ты там обитал.
Хэнк листает папку с уликами, и показывает подозреваемому фотографии стен исписанных RA9, фотографии орудия убийства, фотографии жертв.
Ноль реакции. Только лишь диод мигает всё также красным.

- Ты можешь сознаться во всём содеянном прямо сейчас, на ранней стадии расследования, пока еще не поздно, чтобы смягчить наказание. Ты же в курсе, что у вас, ребята, теперь права как у людей? Слышал речь президента Уоррен? И судить тебя будут именно по человеческим законам. Поэтому и смягчающие обстоятельства также действуют. Тебя не уничтожат, если ты сознаешься сам.
Чёрта с два не уничтожат. Пока что права у андроидов в большинстве моментов были лишь на словах. На законодательном же уровне для пластиковых граждан США пока что всё было довольно печально. И пройдёт не один месяц, пока всё урегулируется, и в силу вступят соответствующие законы. Если вообще вступят. Но RW600 об этом знать не обязательно. Хэнку лишь нужно, чтобы тот ему поверил.

Опять же, Хэнк не добивается нужной ему реакции, но андроид внезапно говорит.
Всего лишь единственную фразу «Ральф ничего не делал». Но это уже что-то. Теперь лейтенант Андерсон хотя бы знает, имя подозреваемого.
- Так значит, тебя зовут Ральф?

Отклонение – второй шаг. Формирование «легенды»

- Ральф, это с тобой сделал кто-то из тех бездомных, которых ты убил? – Хэнк жестом указывает на левую часть своего лица. – Расскажи мне, что произошло? Ты оборонялся, мстил человеку, сделавшему это с тобой? Или же эти мужчины тебе напомнили о том человеке, который сделал это с тобой?
Если подозреваемый не признается сразу, необходимо предложить объяснение случившемуся, которое заключается в том, что другое лицо или стечение обстоятельств заставили подозреваемого совершить преступление. Данное обстоятельство дает допрашиваемому моральное оправдание его противоправным действиям. Вот только насколько андроид со своими алгоритмами нуждается в моральном оправдании?

«Господь всемогущий, это словно допрашивать кофеварку – бесполезное занятие». Хэнк почти что уверен, что детективы за стеклом, следившие за допросом уже делают ставки на то, что Хэнк не добьется от RW600 не то что признания, а и ни одного внятного слова кроме уже сказанных: «Ральф ничего не делал».

Андроид молчит какое-то время после еще пару раз сказанных им фраз о том, что он ничего не делал. Реакция же на вопрос о повреждениях не заставила себя ждать. Хэнк внимательно за ним наблюдает, чтобы не упустить какую-нибудь важную и значительную деталь. При допросе людей всегда важно анализировать их жесты, взгляд, любую мельчайшую деталь. Есть ли смысл проделывать все эти манипуляции при допросе андроида? Чёрт его знает. Хэнк вообще считает, что раз уж можно узнать, совершала машина то или иное действие, просто считав её память, то и нечего здесь страдать ерундой со всеми этими допросами. Но рабочий регламент был рабочим регламентом и его пока что не никто не отменял, и не прописывал отдельные пункты под новую, так называемую расу. Или как там говорилось в новостях об андроидах? Другая разумная форма жизни – вроде бы так.
По изуродованной щеке синтетической машины стекает слеза, которую он стирает плечом. И что бы это могло значить? Андроид расстроен, боится или же сбой в системе вызванный повреждениями?
«Приятель, давай только без суицида. Мы ведь только начали допрос. Нам еще многое нужно узнать
Ральф не начинает биться об металлический стол головой, а снова начинает говорить. Тихо, едва различимо. И Хэнк про себя вздыхает от облегчения. Самоуничтожение откладывается. Лейтенанту Андерсону приходится напрячь весь свой слух, который, после стольких лет прослушивания тяжелой музыки на высокой громкости, не такой уже острый как когда-то.
Ральф говорит о себе в третьем лице. Кто-то другой сотворил это с ним. Изуродовал его пластиковое лицо так, что оно даже не смогло восстановиться самостоятельно. Маленькие.  Дети? Ну, а кто еще может быть маленьким? Карлики или лилипуты? Абсурдно конечно, но и такое может быть.
- Дети? На тебя напали дети? – всё же уточняет лейтенант на всякий случай. Понятное дело, что это были не гномы из самых глубин морийских копей. Впрочем, чем чёрт не шутит. Еще каких-то пару-тройку месяцев назад лейтенант и помыслить не мог, что ему придётся ловить девиантнутых андроидов и допрашивать их. Глядишь и гномы повыползают из подземных городов, и устроят свою гномью революцию следом за пластиковой разумной формой жизни.
- Как давно это было? – еще одно уточнение для вырисовывания хотя бы какой-нибудь общей картины.
Ральф ведёт себя странно. Избегает прямого взгляда (хотя это-то как раз не совсем странно, а вполне стандартная реакция), говорит о себе в третьем лице, как обычно говорят либо маленькие дети, либо люди, мягко говоря, эксцентричные:  у которых еще вроде бы крыша не окончательно съехала, но уже начала своё движение вниз, повинуясь силе земного притяжения.
- Хорошо, Ральф, - кивает лейтенант Андерсон на очередное «Ральф ничего не делал», - Расскажешь мне, где ты был в среду 5-го января этого года? Если ты ничего не делал, то тебе нечего опасаться. Расскажи мне, где ты был, чем занимался, есть ли свидетели, которые могут подтвердить твоё алиби?
Хэнк не преследует цели повесть трупы бездомных на абы кого-нибудь. Если окажется, что этот Ральф действительно ничего не делал, то и держать его дольше положенного никто не будет. Вот только для этого нужны действительно веские основания. Пока что Ральф их первый и единственный подозреваемый, и из него нужно будет вытащить как можно больше подробностей. Потому что также нет и веских оснований держать его. Улик, которые у них имеются, недостаточно. Если бы андроидам полагались адвокаты, то Ральфа бы уже здесь точно не было.
- Ты жил в доме, где были обнаружены тела бездомных мужчин, так ведь? Ты и сейчас там живешь? Или же ты теперь живёшь в другом месте? Можешь назвать адрес? Ты уже получил официальные документы подтверждающие личность?
Хэнк всё также не сводит внимательного взгляда с андроида. Хэнку нужно чтобы тот говорил, а не замыкался в себе, как бывало с другими. Поэтому лейтенант задаёт вопросы спокойным, размеренным тоном. Опыт подсказывает, что стратегия «злого полицейского» здесь точно не сработает в положительном ключе для продвижения расследования.
- Молчание в данном случае не пойдёт тебе на пользу, Ральф.

Может быть, лейтенант выбрал не ту тактику допроса? Может быть, нужно было рвать и метать, орать на сидящего напротив андроида, брызгая слюной, яростно жестикулируя и стуча картонной папкой с уликами по столу? Возможно, тогда бы Ральф отвечал охотнее на заданные ему вопросы. Сейчас же каждое слово из андроида приходилось словно клещами вытягивать. Но, тем не менее, Ральф всё же говорил. Пусть и мало, пусть в его ответах было мало конкретики и они были обтекаемыми, но он не молчал. Это уже было хорошо. Но, наверное, могло быть и лучше. Но что толку гадать могло или не могло? Конкретно в данном случае нужно было работать с той информацией, которая у них имелась. А в случае недостатка информации, просто подержать Ральфа подольше, и дождаться возвращения Коннора, чтобы тот использовал свою суперспособность коннектиться к другим андроидам и считывать их память. Всего и делов-то.
Ральф не делал ничего плохого, Ральф просто искал других андроидов, которые могли прятаться в доме. Хэнку было интересно, что в понимании Ральфа плохое, а что не очень. Убивать людей плохо или же нет? Возможно, Ральф не считал, что убивать людей такое уж и плохое и зазорное дело. Ральф ведь не ответил чётко «Я не убивал этих бездомных».
«Что же мне с тобой делать, Ральф? Что же мне с тобой делать?»
Лейтенант Андерсон пристально смотрит на андроида некоторое время, размышляя на тему того, стоит ли далее вести допрос. Ему это представляется совершенно бесполезной затеей. Он больше чем уверен, что помимо «Ральф ничего не делал» в разных вариациях звучания не услышит больше ничего. Нихрена полезного для продвижения расследования.
Последний вопрос, который звучит из уст Ральфа словно наполнен отчаянием. И он такой…детский что ли. Ральф похож на ребёнка, заточенного во взрослом механическом корпусе. Повреждённый механизм, который не понимает что он него хотят, почему он здесь.
- Не знаю, Ральф, - честно отвечает Хэнк. Врать о том, что всё будет хорошо не хочется. Также как и не хочется лишний раз запугивать этого андроида. – Если мы выясним, что ты виновен в убийствах тех бездомных, то, скорее всего, да.
Лейтенант Андерсон задумчиво барабанит пальцами по столешнице, размышляя на тему того, как вести это расследование дальше. Он уверен, что капитан Фаулер не будет упорствовать в поисках улик, которые бы подтвердили алиби Ральфа. После того, как Хэнк напишет отчёт по результатам допроса, в котором будет фигурировать фраза «Андроид эмоционально и психологически нестабилен» никто особо не будет разбираться в том, виноват ли Ральф или нет. Удобно будет закрыть дело, когда в подозреваемых такой экземпляр.
- Если тебе больше нечего сказать, Ральф, то мы, пожалуй, закончим допрос. - Хэнк посмотрел на часы и произнёс дежурную фразу для записи в протокол. - Десять двадцать четыре утра, допрос подозреваемого в убийстве Стэна Коберна лейтенантом Хэнком Андерсоном завершен. Подозреваемого следует сопроводить в камеру на основании законного задержания для выяснения дальнейших обстоятельств по делу.
Хэнк поднялся со стула и кивнул в сторону зеркала, подавая знак офицерам, которые должны были сопроводить Ральфа в одну из камер.
- Ральф, если ты что-то вспомнишь или у тебя будут какие-либо уточнения, сообщи об этом офицерам и мы вернёмся к нашему разговору.