Заебало заебало заебало заебало заебало заебало заебало заебало
Заебало каждое утро заново собирать себя по частям, силой вытаскивать себя из кровати, закидывать в себя еду по расписанию и глотать, борясь с тошнотой и не чувствуя вкуса, идти куда-то, делать что-то, говорить с кем-то, иногда теряя нить происходящего, и то замирать в ступоре, пытаясь вспомнить, кто такой и как здесь оказался, то зажимать руками уши и закрывать глаза, ругаясь матом со всеми своими внутренними голосами разом.
Тебе почти тридцатник – самое время привести свою жизнь в порядок. Бабу себе завести (в смысле, обычную человеческую, типа жену), работу (хотя за хера тебе работа, когда отцова наследства хватит до конца жизни, да и не умеешь ты ни черта), собаку, блядь, какую-нибудь. Шпица, например. И выгуливать его в парке. Что там еще нормальные люди делают со своими нормальными жизнями? Пить пиво по вечерам перед теликом... Нет, к чёрту телик. Не хочу знать, что там происходит в этом сраном мире.
И зима эта тоже заебала. Когда ж она кончится – кажется, что тянется годами. Холод собачий, слякоть на дорогах и непроходящий насморк… Ну вот и хуле ты на меня вылупился, мужик?
Он вылупился на тебя, потому что ты сам с собой разговариваешь вслух, чувак.
- Блин… Извините, - невнятно пробормотал Лео, торопливо забрав с прилавка пачку сигарет и свалив из магаза.
Люди заебали. И андроиды тоже. Хотя что-то он в последнее время перестал видеть разницу. Раньше на улице, в магазинах и прочих заведениях всегда присматривался машинально, гадая, кто перед ним – человек или робот. И обычно угадывал. А теперь вообще перестал различать, да и не все ли равно? Вот этот продавец кто был? Ну тот, который смотрел на тебя, как на наркомана, ахаха. Два кольца, два конца, посередине глубокий внутренний мир. Личность-хуичность, гражданин Соединённых Штатов Америки. Че-го?
Стой, погоди, переведи-ка дух…
Лео резко остановился (в него тут же врезался прохожий), чтобы закурить и прийти в себя - никотин помогал в этом плане, да и курение как ритуал немного устаканивало мыслительный процесс. Он распечатал озябшими пальцами пачку, сунул сигарету в рот и добрых пять минут чиркал зажигалкой – хера с два, сволочь не желала высекать огонь.
- Да ёб твою...
Тащиться обратно в магазин не хотелось. Он зашагал дальше, свернул в парк, ища у кого бы стрельнуть зажигалку, но прохожие либо заранее шарахались от него, либо разводили руками со словами «не курю»...
Зачем я вообще вышел из дома?
А, ну да, за сигаретами.
Ну и...
Пощелкать.
Этим утром он наконец собрался с силами и, открыв ящик стола, достал на свет божий фотоаппарат. Положил его на стол, тут же убрав руки, будто их жгло, и еще с четверть часа тупо смотрел на камеру, рассеянно кусая губы. До сих пор он даже толком не прикасался к этой игрушке, хотя сколько уже прошло? Месяц?
Подарок на Рождество... В конце декабря ему как-то не до этого было, а после смерти Маркуса...
После смерти Маркуса...
Немота в теле какая-то. Ватное, тупое оцепенение с головы до ног. Внутри окончательно выгорело всё, что еще могло гореть. Довольно бессмысленное существование холоднокровной ящерицы. Бессмысленное - но и безболезненное. Даже попустило немного. Главное - дыши ровно и не позволяй этим мыслям снова раздавить тебя. Мысли эти сразу надо было гнать прочь. Они были такого свойства - как будто пытаешься оторвать заусенец и в итоге сдираешь с себя кожу целиком.
Лео передернул плечами и взял, наконец, камеру в руки. Включил - аккумулятор был заряжен. Забавное дело - в голове тут же всплыли отдельными кадрами образы и сцены из недавнего прошлого, и Лео вдруг понял, что хорошо представляет, что делать с этой штукой. У него были идеи, которые ему хотелось воплотить - хотя и подумать было смешно, чтобы всерьез заняться делом.
Но пошататься по городу и пощелкать никто не запрещает, верно? Зря он, что ли, несколько лет учился этой хрени в колледже, пока не выперли за прогулы?
Пока что камера в чехле только зря оттягивала плечо. За всё время прогулки Лео так и не решился достать ее.
Ладно, вот покурю, тогда и...
Остановившись за спиной уличного художника, он с полминуты смотрел на полотно, на котором тревожными линиями лежали широкие, рваные мазки. Модный нынче стиль, папка бы одобрил. Папкины картины, правда, висели в лучших галереях парижей и после его смерти только прибавили в цене, а этот мужик побирается на улице, рисуя прохожих за гроши, и не выглядит богатым и успешным...
Сигарета размокла от падающего снега. Лео бросил ее в урну и достал новую.
- Братан, зажигалки не будет? - спросил он, наконец, у живописца.

- Ну и правильно. Я тоже пытаюсь завязать, но все никак.
Он криво усмехнулся, подумав явно о чем-то своем.
Ну да, сколько я уже пытаюсь завязать? Даже в клинике успел полежать. Лео вспомнил, как Маркус приходил навещать его. Самый странный разговор в его жизни... И как он там сказал? «Отец гордился бы тобой»? Подумать смешно, бля… Нет, гна-а-ать. Гнать прочь эти мысли.
Он заложил сигарету за ухо, отчаявшись разжиться огоньком. С удивлением глянул на предложенную шоколадку и расхохотался:
- Я настолько дерьмово выгляжу?.. – он помедлил немного и махнул рукой, - А хотя давай, если не жалко… Доза быстрых углеводов мне сейчас не помешает.
Лео порылся в карманах куртки, достал двадцатку и бросил в сумку художника – там уже было от души мелочи и даже какой-то цветочек, видно, подношение от проходящих мимо ценителей искусства. Сам он сел тощей задницей на бордюр сбоку от мольберта и принялся меланхолично жевать шоколад. Некоторое время просто наблюдал, иногда посматривая по сторонам. Вряд ли этот парень был особо рад его компании – но, в конце концов, он может в любой момент послать его, если надоест. А Лео вдруг понял, что давно ни с кем не разговаривал, просто так, по-человечески. Этот мужик почему-то вызывал у него доверие. Конечно же, Маркуса он не признал - не в таком виде и не с таким акцентом. Скользнул по его лицу неузнающими глазами, даже не задержав взгляда. Но где-то нутром он чуял, что это «свой чувак». Спроси почему – не смог бы объяснить.
- ...Дай угадаю - ты потерял работу из-за андроидов, поэтому и оказался на улице? – спросил Лео, затем показал на холст, - Учился этому где-то? Ты круто рисуешь. Я не художник, но кое-что понимаю...
У него даже возникла на мгновение идиотская мысль попросить нарисовать его портрет – но он тут же отбросил ее. Еще чего не хватало. Он и в зеркале-то свою рожу видеть не мог. Еще и сидеть, как дурак, позировать… Отец никогда не рисовал его. Хотя, по-моему, он вообще никогда не рисовал портретов настоящих людей – у него было немало картин с лицам, фигурами в странных позах, но, кажется, это все были образы, которые он брал из головы. А, впрочем, откуда Лео знать? Не то, чтобы ему часто выпадала возможность понаблюдать на рабочим процессом.
Он хмыкнул, вспомнив про ту картину, которую впарил через аукцион главе «Киберлайф» под видом работы Карла Манфреда, и не сдержал ядовитой улыбки. Блин, до сих пор смешно от этой истории.
- Я знал одного андроида, который мог рисовать не хуже людей. Да что там – лучше многих… Я имею в виду, реально рисовать, творить... Мы-то думали, что уж в этом-то человека не превзойти, в способности к творчеству. Уж точно не каким-то машинам. А оказалось, еще как «превзойти». И ничего в людях нету такого особенного.
Он скомкал обертку от шоколадки и швырнул в мусорку. Протянул ладонь для рукопожатия:
- Я Лео, кстати. А тебя как звать?